Евгений
Когда проснулся, первым делом проверил календарь.
Да, все так и есть, информация из паспортов, которая попалась на глаза при оформлении билетов, подсказала, что у Димы сегодня день рождения.
Подошел к столу, вытащил ящик, выуживая на свет коробку с подарком.
Я понимал, что это слишком широкий жест, и все же хотел, чтобы на его запястье оказалось то, что преподнес я.
Этакий негласный символ, что я имею некоторую власть над Кулаковым вне работы.
Я хотел, чтобы он носил на себе частичку… меня? Чтобы признавал отношения, в которых я сам не до конца разобрался.
Когда делал заказ на сайте, параллельно собирая чемодан, поддался импульсу, эмоциям. Ведь был рад, что со мной в Китай поедет именно он.
Как сложилась судьба! Всего лишь промах наших спецов, и Дима у меня в кармане. Вернее – рядом со мной.
Я был, наверное, еще под впечатлением после нашего секса, когда без зазрения совести отстегнул полтора миллиона за статусную вещь.
У мужчины должны быть хорошие дорогие часы. И пусть первыми, которыми Кулаков будет дорожить, будут те, что подарил ему я.
Кажется, я совсем повредился умом, раз решил таким образом «окрутить» паренька, что, кажется, и сам был готов идти навстречу?
Но все же чувствовал некоторую вину. Только из-за того, что не мог предоставить ему ответную… скажем так, услугу.
А какой минет он сделал на днях?
Прикрыл глаза, отдаваясь приятным воспоминаниям.
Кажется, в однополых отношениях имелся ощутимый плюс. Дима понимал, как именно нужно делать, чтобы мне было приятно. Как любому другому мужчине стало бы приятно.
Спрашивать о прошлом опыте, разумеется, было бы глупо. Да и зачем? Не стал бы я поднимать подобные темы.
Но одно подтверждено – сосал он отменно. Так, как я любил. Так, как я хотел.
Так, как хочу теперь каждый вечер! Да и день, если на то пошло.
И утро.
Потому как член сейчас, вспоминая, как тесно и влажно было в Диминой глотке, начал пульсировать, увеличиваясь в размерах.
Минет…
Просто взять в рот. Член. Чей-то.
Стиснул зубы.
Никак.
Стоило представить, как сам оказываюсь на месте Кулакова, меня начинало воротить.
Что за херня?!
Я же трахал его! Вбивался в зад! Дрочил ему!
Но представить, что предстоит самому делать минет или, еще чего – становиться раком…
Как к этому приходят?
Не за неделю точно. И не за две.
Дима ведь должен понимать это? И не обижаться на мою… гомофобность, как бы смешно это не звучало.
Подумать только, я могу спокойно заниматься сексом с мужчиной, но только в активной роли. И мне же понравилось!
Понравилось, как я мог сжимать его, не боясь оставить синяки.
Понравилось, как он всхлипывает, не стыдясь этих откровенных звуков.
Понравилось, как он реагирует на мои прикосновения!
В Диме было больше честности, чем во многих девушках, которые встречались со мной. Те обычно предпочитали томно улыбаться и строить из себя недотрог.
Диме нет нужды прятаться за какими-либо масками. Он сразу обозначил: хочу.
Член снова дернулся.
Я вот тоже хочу.
Но нужно помнить, сегодня день Кулакова. Двадцать девять. Теперь у нас разница в возрасте в девять лет. Ненадолго, до тридцатого августа. Скоро снова станет десять.
Это даже забавно. Дима – Лев, тогда как я – Дева.
Словно насмешка Вселенной.
Впрочем, ручной котенок, которого я видел, стоящего передо мной в абсолютном неглиже и послушно выполняющего каждый приказ, умеет показывать коготки.
Я усмехнулся.
Котенок. Стоит погладить его по шерстке.
Идея с сексом по телефону пришла также спонтанно, как и решение купить ему золотую «Омегу».
Я вкрадчиво говорил, с удовольствием слушая, как у Димы прерывается дыхание, а рука наверняка исполняет то, что я сейчас очень ярко представлял.
Ему явно пришлось по душе.
Во время разговора опустил руку к вставшему члену, погладил сквозь ткань, однако сам мастурбировать не спешил.
Кажется, Кулаков что-то перемкнул в моем мозгу. Потому как я хотел кончать от его прикосновений. Слишком он раззадорил рецепторы, которые желали, чтобы их вновь умело подвели к черте и отправили за нее, заставив приятной истоме осесть в паху.
Очередной стон.
Мне нравилось, как он стонал. Прямо музыка для ушей.
Воздух со свистом срывался с губ. Он уже на пределе. Я знаю.
Протяжный стон и тяжелое дыхание после.
Хороший мальчик.
Исполнительный.
– С днем рождения?
Дима хмыкнул, после втягивая воздух через нос.
– Знаешь, я, конечно, не против секса по телефону, но все же предпочел бы, чтобы все сказанное было в реале.
Собственно, а чего я еще ожидал?
Сам нарвался.
Однако портить настроение мальчику в его день, обрубая возможные пути, не стоило. Да и я не знал, чего стоит ожидать от себя.
Я же не думал, что когда-нибудь приду к сексу с мужиком? Пришел. И теперь жажду повторения.
Так что… не стоит зарекаться.
Это пока я что-то вбил себе, но как карта ляжет, не знает никто. И я в первую очередь.
– Я… приду к этому. Думаю.
– Хочу стать первым, кто узнает, когда ты придешь к этому шагу.
Как будто я буду рассматривать другую кандидатуру на возможный первый минет с моей стороны! Ха!
На самом же завтраке подарок вызвал у него логичную реакцию на дорогую вещь – и хочется, и колется. Пришлось надавить. Снова показывать себя хозяином положения.
Эти доминантные замашки и покорность Димы, которая иногда давала осечки, приятно ластилась к коже.
Я смотрел на то, как хорошо смотрятся часы на его руке, и мысленно хватил себя.
Теперь каждый раз, глядя на них, буду вспоминать этот день. И вечер, на который у меня просто грандиозные планы. И Дима в них – главное блюдо.
Прогулка по Сяншань расслабила. Я и забыл, каково это – вот так отпускать мысли и просто наслаждаться неспешным шагом. Все проблемы и рабочие моменты оставили за спиной, с интересом смотря по сторонам.
Казалось бы, такая мелочь, как совместное времяпрепровождение, которое я и так чувствовал, все же видел Диму каждый день… Но сейчас он изменился, тоже скинул с себя маску сосредоточенности, шутил, язвил и напоминал мне того самого Кулакова, кого было так забавно подкалывать после его опуса с потерей памяти. Я прямо-таки ощущал, сколько восторга скопилось внутри, и потирал руки в предвкушении.
Вопросы становились все более точечными, и с ничего не значащих перешли на личности. Открыть информацию о своей семье оказалось просто. Также просто, как и обсуждать ранее любимый вид спорта. Или предпочитаемый город на море.
С каждым шагом мы с Димой пытались притереться, причем эта притирка шла с обеих сторон, что не могло не радовать.
– Ну, теперь твоя очередь. Единственный ребенок в семье?
Дэм фыркнул.
– Это было бы обидно, учитывая мою ориентацию. Нет. У меня тоже есть сестра. И тоже младше. Правда, значительно. Маргарита сейчас на первом курсе ин.яза.
– Восемнадцать?..
Дима кивнул.
«Значительная разница в возрасте»?.. Те же десять лет.
Тряхнул головой.
Нет-нет, параллели проводить не стоит. Семья – это совершенно другое.
– А… твоя семья знает?
Дима прикусил губу.
– Да.
– Если тебе неприятно об этом говорить или я перешел черту…
– Нет. Нет-нет, все в порядке. – Мужчина отвернулся от лицезрения плавающих в пруду рыб. – Просто каминг-аут произошел не так, как я его планировал.
– Ты хотел сообщить? Сам?
Он кивнул.
– У меня довольно дружеские отношения с сестрой, пусть и росли мы всегда с разными взглядами и интересами. Когда я был в школе – она только родилась, когда в первый раз попробовал алкоголь – Ритка пошла в садик, когда же я оказался на студенческой скамье, пришел ее черед грызть гранит науки в школе. – Он пошел вперед, задумчиво глядя по сторонам. – Она хотела играть в куклы, а мне были интересны компьютерные шутеры. Она интересовалась мальчиками, а я… бил себя по рукам, лишь бы не заглянуть в ее переписки, понимая, что меня-то тоже может заставить сбить дыхание интимная фотография, предназначенная для чужих глаз. – Дима пнул камушек. – Наверное, это участь каждого брата или сестры, когда получается родиться в одной семье с довольно неплохим разбросом по времени.
Я не торопил его, пусть Кулаков и погрузился в свои мысли. Наверное, вспоминал, как вообще пришел к идее раскрыться.
Меня этот вопрос очень интересовал. Хотя бы тем, что я не мог себе представить, как сейчас смог бы пойти домой и сообщить, что трахаюсь с подчиненным.
Один только взгляд отца проклял бы меня на месте, заставив вспыхнуть, как спичка. А лучше – провалиться под землю, чтобы никогда больше не представать перед ним.
Это очень болезненная и сложная для меня тема.
И я не уверен, что со своей стороны каминг-аут все-таки будет совершен.
– Мои родители развелись. – Все же продолжил Дмитрий. – И в момент, когда отец сообщил, что уходит, я вспылил. Вывалил все, как на духу. Меня просто выбесило, что он не следовал своим же указаниям, тому, чем пытался научить нас с Марго. – Он горько усмехнулся. – Оказывается, любить и почитать можно не единственного человека. А верность – всего лишь звук, не имеющий под собой никакого подспорья. – Он стиснул кулаки. – Прошло одиннадцать лет, как он ушел, но я до сих пор не могу ему простить эту двойную жизнь.
Молодец, Женя! Пять баллов!
Каким хером ты полез сюда?! В его день рождения?!
Отличные воспоминания, просто, блядь, заебись какие отличные! Праздничные!
Отвел взгляд.
– Прости. Я не должен был влезать в это.
– Мы же вроде открываем душу? – Кулаков вздохнул. – Я был бы рад, чтобы история пошла в другом направлении, но вынужден был раз за разом встречаться с отцом… Он переехал в соседний дом. К любовнице, которую обрюхатил по неосторожности. Разумеется, его мадам была младше матери и годилась скорее в дочери, чем в потенциальные жены. – Еще один камушек отлетел от носа кроссовка. – Собственно, тогда я и понял, что мне нужно валить из того района, поскольку каждый раз хотелось подойти и врезать. Или показательно засосаться с любым левым мужиком, чтобы позлить папочку.
Дима говорил и говорил, слова нескончаемым потоком вываливались из него, словно он хотел… выговориться. То, что копил в себе, а сейчас решил выплеснуть махом.
И я слушал. Не перебивал. Просто выступал в качестве психолога, которого и не приглашали в нашу прогулку.
Когда стенания по его прошлому и ожидаемой негативной реакции отца на громкое заявление о гомосексуальной ориентации сорвались с губ, Дима скрипнул зубами. Остановился. Глубоко вздохнул.
– Присядем? – он указал на одну из беседок.
Прошествовали внутрь красиво вырезанного из дерева произведения искусства невидимого мастера. Нам повезло, таких беседок было много, как и скамеек, так что мы оккупировали выбранную чисто под себя.
– Но, что удивительно, мама и Марго поняли мои… предпочтения. – Дима откинулся на жесткую спинку. – А ведь я переживал именно из-за их реакции. Знаешь, как это представлялось с самого начала? Мол, приду я сначала к сестре, начну расспрашивать про ее нынешние отношения, поинтересуюсь, нет ли каких проблем, и в шутку заявлю, что в случае, если она захочет отомстить за плохое поведение парня, я могу его наказать. Нагнув и поставив на колени. – Теперь на лице блондина снова появилась улыбка. Вернее, проблеск таковой. – Я хотел взглянуть, как бы Ритка отреагировала на такое заявление. А, зная ее, она с легкостью бы согласилась, еще коварно потирая ручки. И мы начали бы обсуждать вопрос дальнейшего «а-та-та» нерадивому ухажеру. А вот тогда, когда она бы расслабленно махнула на меня рукой, я бы и сказал: «Может, так и поступлю?.. Все же точно знаю, как это, нагибать и трахать мальчиков».
У меня внутри снова заскребло.
Да. Он трахал. И хочет трахать. И будет хотеть быть сверху.
Я все глубже и глубже вырывал себе яму, и понимал это, лишь когда оказывался в ней.
– А Рита?.. В твоем предполагаемом каминг-ауте как отреагировала? Так же, как и в реальности?
Дима улыбнулся теперь широко, прогоняя тень, набежавшую при рассказе об отце.
– Не совсем. В воображении она просто приняла эту данность. В реальности же… просила меня сводить ее в гей-клуб, чтобы собственными глазами убедиться, что я говорю правду.
Мои брови поползли вверх.
– Даже так?..
– И этим она напомнила мне кого-то. – Дима обернулся по сторонам, убедился, что мы скрыты от посторонних глаз, и положил руку мне на бедро. – Не скажу, что мне не понравился наш совместный поход в «Лазурное небо». – И хитрая-хитрая ухмылка.
Да! Спасибо! Вытянул из той непроходимой задницы, куда я загнал разговор!
– Кстати, о походе в «Небо»… – теперь я облизнулся.